В цехе компании – как на больших производствах прошлого века. Токарные и фрезерные станки, матрицы для деталей, тут и там сосредоточенные люди в спецовках. Здесь собирают самолеты. В самом центре цеха – очередное творение мастерской амфибия СК-14 «Орион», восемнадцатая по счету для компании.

Ручная работа

Мастер по пластику Евгений Хайновский объясняет, что низ самолета-амфибии делают из стекловолокна, вручную укладывают слои материала в специальные формы, скрепляют эпоксидной смолой – получаются детали легкие и одновременно прочные. Например, нижняя часть амфибии весит не больше 30 килограммов.

Крыло и фюзеляж делают из металла, этим занимаются уже другие специалисты. Моторы – импортные, их ставят готовыми. На весь процесс изготовления и сборки уходит порядка года.

«Для меня это пятый самолет, – рассказывает Евгений. – Новые модели стали более широкими, они комфортнее. В части оснащения добавились современные дисплеи. Сейчас все силы кинуты на сборку этого 18-го самолета».

Вместе с напарником Михаилом, самым давним сотрудником предприятия, они монтируют обтекатели на крыло, тоже из стеклопластика. Самолет соберут в цехе практически на 100%, только крыло отправится к заказчику в разобранном виде, его смонтируют на месте. Именно так, в кузове машины, отправляли предыдущий заказ: на стенде предприятия видны фотографии с заголовком «Ура, 17-й!».

А своей очереди уже дожидается следующий самолет.

Строить самолет – это интересно

Директор предприятия и конструктор Сергей Карпов рассказал о спросе на его детище, нюансах производства и перспективах малой авиации в России.

— Сергей Николаевич, вы традиционно участвуете в авиашоу в Плеханово, будут показательные полеты. Но кажется, вас и так все знают?

— Вы удивитесь, люди, когда видят самолет и узнают, что на нем можно летать, делают вот такие глаза. Знают о нас только те, кто хочет знать.

— Кто покупатели?

— В основном это частные лица. Из компаний — «ЮТэйр» купила у нас один самолет, чтобы пилоты могли обучаться и сдавать нормативы на судах подобного класса. Также правительство области купило один «Орион» для авиабазы и тушения пожаров. А остальное — частные покупатели.

— Так понимаем, что самолет можно использовать для выездов на охоту, рыбалку. Он может садиться на воду и на снег. Притом что стоит каких-то вменяемых денег, до последнего времени 15 млн, кажется?

— Сейчас уже от 20 млн. Да, идея в том, что на таком самолете можно легко и быстро добраться туда, куда не доедешь по земле. На рыбалку — пожалуйста. У нас есть друг, заядлый рыбак, для него возможность летать в какие-то недоступные места — это большой плюс. Но он и путешествовать любит, и когда есть возможность летать для красоты или путешествий, он ей пользуется.

Есть категория покупателей, которые решают свои задачи по бизнесу. Например, в Забайкалье товарищ купил. У него котельная в труднодоступном районе — по прямой вроде бы 120 километров, но это через горы высотой две тысячи метров. Чтобы доставить на эту котельную моток проволоки, надо экспедицию снаряжать. А мы прилетаем за тридцать минут.

— То есть ваш самолет — это что-то вроде частной машины? Захотел и поехал, куда надо. Какие разрешения нужны?

— Как и машина, он должен быть зарегистрирован и должен регулярно проходить авиационное ТО — нужно продлевать сертификат летной годности. Проблема в том, что, если на земле правовая база, регулирующая частный и общественный транспорт, разделена, в небе они подчиняются единой структуре.

Требования Росавиации практически одинаковые. Большой компании под силу их выполнить, частному лицу очень тяжело. Мы, конечно, помогаем тем людям, кто покупают у нас самолеты. Но это все в ручном режиме, а вот если разделить эти две системы, как сделано с пассажирскими перевозками на земле. Вроде бы дороги одни и те же, а требования разные: автобусники живут по иным законам, чем частники на «Жигулях». У нас такого разделения между большой и малой авиацией нет. В этом трудность. Хотя когда у тебя все документы на руках, проблем нет: сел и полетел.

— В Тюмени с ее болотистой местностью такой вид транспорта должен быть особенно востребован?

— Есть места, в которых, я не понимаю, как люди живут без самолета. Потому что мы прилетаем и нас просят об элементарных вещах: закинуть в далекую деревню аккумулятор для радиостанции, еще какие-то мелочи.

Это нужно обычным людям, которые живут в Заболотье, где ты можешь только зимой добраться из деревни в деревню. Раньше их возил «АН-2», сейчас пытаются вертолетами — но это такие суммы! А если бы в каждой деревне был хотя бы один такой самолет, транспортная проблема не была бы такой острой.

— Сейчас разговоры о возможном дефиците запчастей для больших самолетов. Вас коснулись санкции?

— Моторы импортные, они не попали под санкции, но доставка осложнилась из-за логистики. Важно понимать, что наши самолеты — это не замена большой авиации, они решают совершенно иные задачи. Да, в последние год-два по непонятным для меня причинам вырос спрос, мы готовы его удовлетворять, есть возможность расшириться. Нужны понятные правила игры, чтобы законодательство не менялось каждые два года, а мы можем решать любые производственные задачи.

— Как так получилось, что вы стали авиаконструктором и занимаетесь этим с 98-го года?

— Да я всю жизнь занимаюсь только тем, что мне интересно. Отец летчик, кружки авиамоделирования и прочее. А строить самолет — это очень интересно.
В Тюмени после четырехлетнего перерыва состоялось авиашоу
14 августа 2022 в 20:30