18 июня – ИА SM.News Тюмень. Северная Европа стояла на пороге ядерной катастрофы
Не прошло и недели с завершения спецоперации по обезвреживанию террористов на архипелаге Новая Земля, как случилось новое ЧП. 10 сентября 1998 года на военно-морской базе Северного Флота России в поселке Гаджиево Мурманской области матрос расстрелял сослуживцев и захватил атомную подводную лодку К-157 «Вепрь». Уже на следующий день Угрюмов прибыл на место событий.
Как писал позднее журналист «Независимой газеты» Петр Половников, новое происшествие не имело аналогов за всю историю советского и российского Военно-морского Флота. Последствия, случись катастрофа, можно было сравнить разве что с последствиями аварии в Чернобыле. А случилось вот что.
Жил да был себе Александр Кузьминых – по воспоминаниям окружающих, скромный и воспитанный парень. Правда, слишком замкнутый: друзей особо не имел, ни с кем не гулял. Пришло время, и Александра призвали отдавать долг Родине. Так из Санкт-Петербурга, где проживал, он попал на службу в Северный флот – на атомную подводную лодку «Вепрь» матросом.
Кузьминых и здесь, как вспоминали позже сослуживцы, друзей не завел. Разве что приятельствовал с одним из одногодок, Алексеем Оконешниковым. Одним из тех, с кем потом жестоко расправится. К тому моменту, когда произошло ЧП, Кузьминых прослужил ровно полтора года – по сути, ему оставалось совсем недолго до дембеля. Но 19-летний на тот момент Александр выбрал другой путь.
10 сентября матрос выбрался из подлодки на пирс, где нес службу вахтенный Денис Бочанов. Вообще, охранников должно было быть двое, ведь и лодок было две: рядом с «Вепрем» находился «Леопард». Но в то время служащих во флотилии не хватало, обходились одним вахтенным. Неизвестно, что творилось в голове Александра, когда вместо приветствия он набросился на товарища и убил его ударом кузнечного зубила по голове. Бочанов скончался на месте.
Завладев автоматом сослуживца, Кузьминых осмелел и отправился к своей цели. Но тут на пирс с соседнего «Леопарда» спустился капитан 3 ранга Сергей Беседин, который, увидев Бочанова, склонился посмотреть, что случилось с товарищем. И сразу же получил по голове тем же самым зубилом. Несмотря на сильнейшую боль, Беседину удалось удержаться на ногах и сбежать от ополумевшего матроса и оповестить товарищей о случившемся.
Кузьминых же, поняв, что терять нечего, направился к торпедному отсеку. По пути он убил еще семерых человек – на этот раз расстреляв их из автомата. Не пощадил и единственного своего приятеля Оконешникова.
Оказавшись в торпедном отсеке, Кузьминых задраил переборочную дверь, отрезав вход кому бы то ни было. А после включил систему лодочной химзащиты и подал смертельный газ фреон в третий отсек, где находились три десятка матросов. Лишь благодаря поданному вовремя сигналу тревоги парни сумели спасти свои жизни, вовремя надев противогазы. О себе же Кузьминых позаботился: отключил экипажу возможность пустить смертельный газ туда, где находился сам.
Тут стоит сделать небольшое отступление и пояснить, что представляют из себя лодки проекта 971. Одни из самых современных на то время, эти субмарины могут нанести мощнейшие удары как по соседним судам, так и любым объектам, расположенным на берегу. Собственно, для атаки противника они и предназначены. Более того, оснащение лодки может включать крылатые ракеты «Гранит», противолодочные ракеты – которые, в свою очередь, могут нести ядерные боеголовки. И, хотя, по официальной версии, ядерного оружия на судне не было, сложно даже представить, какие разрушения причинило бы уничтожения «Вепря». Как минимум – уничтожение и соседних лодок, городка подводников, объектов в Гаджиево. А про максимум написали впоследствии различные СМИ: последствия в случае взрыва субмарины могли быть сравнимы разве что с Чернобыльской катастрофой. И Кузьминых, кажется, делал все для того, чтобы это устроить.
Он разжег костер прямо в отсеке, сложив под боевыми зарядными отделениями торпед все, что может гореть: от бумаги и резиновых ковриков до дыхательных аппаратов.
Тем временем, «наверху» разворачивалась сложнейшая спецоперация. Безуспешно экипаж пытался образумить Кузьминых. Зря командующий флотом, а потом и местный священник, и психологи подбирали нужные слова. Ни мать, ни брат, также прибывшие на место, не смогли остановить своего родственника. Матрос их не слышал. Зато на место вскоре прибыло спеподразделение ФСБ – то самое, которое обезвредило терористов на Новой Земле под руководством Угрюмова 5 сентября. В Москве в срочном порядке создали группу Главного штаба Военно-морского Флота, утвержденную главнокомандующим адмиралом Владимиром Куроедовым, которая срочно вылетела в Гаджиево. А параллельно вылетела и оперативно-следственная группа управления военной контрразведки во главе с Германом Угрюмовым. Именно благодаря действиям последнего удалось предотвратить катастрофу, последствия который бы устраняли десятилетиями…
Капитан 1 ранга Виктор Смирнов впоследствии вспоминал:
— Командование Северным флотом во главе с весьма уважаемым на флоте командующим СФ адмиралом Вячеславом Алексеевичем Поповым действовало очень профессионально с точки зрения командирской, но с точки зрения антитеррористической операцию обязан был возглавить человек-профессионал. Герман был профессионалом высокого класса. Прилетев, он сразу сказал, что принимает руководство операцией на себя, чем, наверное, возмутил заслуженных адмиралов. Их можно понять – естественная человеческая реакция на подобное заявление малоизвестного или почти неизвестного «варяга». Но обстановка накалялась буквально по минутам и, по классическому выражению, промедление смерти подобно.
Именно Герман Угрюмов доложил о ситуации министру обороны маршалу Игорю Сергееву и руководству ФСБ, что всю ответственность за проведение операции он берет на себя. Получив «добро» от Владимира Путина, Герман Алексеевич приступил к решительным действиям.
Валерий Стрелецкий в своей книге «Мракобесие» писал:
Людей, готовых взять на себя ответственность – единицы. Одним из таких «штучных», единичных военачальников и был Герман Угрюмов. А что касается операции, то, как писал позже военный журналист А. Витковский, «принятое Угрюмовым решение было настолько ошарашивающим и нестандартным, что подивились даже профессионалы. Технология той операции ещё и сейчас хранится за семью печатями и никакими клещами нельзя вытащить из чекистов хоть два слова о её проведении. В результате преступник был уничтожен, а страна избавлена от трагедии, которая по своим масштабам не многим бы уступала чернобыльской.
Можно только гадать, какие именно действия предпринял профессионал такого уровня, как Угрюмов. А ведь до взрыва оставалось всего ничего! После того, как разблокировали, наконец, торпедный отсек, оказалось, Кузьминых мертв, а пожар достиг такого уровня, что вот-вот затронул бы одну из торпед.
Обошлось без жертв
И снова сентябрь, и снова – беда. На этот раз 2000 год, поселок Лазаревское близ Сочи. Известно, что преступники напали на постояльцев гостиницы и держат людей в заложниках. Более того, приковали их к батарее. Требований не выдвигают, чего хотят – неизвестно. Но кто знает, что может произойти дальше? Ответственность за человеческие жизни вновь легла на Угрюмова.
Вспоминает полковник А.В. «Дуганов», офицер Группы «А»:
— Мы летели в неизвестность. В самолете провели мозговой штурм: сколько задействовать людей, какие спецсредства и так далее. С нами – наш руководитель генерал-лейтенант А.Е. Т-ов, Герман Алексеевич. Угрюмову такая операция – внове, он спокойный, как Будда: коль решение принимать предстоит на месте, то незачем заранее нервничать и суетиться. Ей-богу, я такое спокойствие нового руководства видел впервые.
К слову, о невозмутимости и самообладании Угрюмова говорили все, кто знал этого удивительного человека и профессионала. Неизвестно, что тем временем ощущал сам Герман Алексеевич, но внешне никогда не показывал, какие бури творились у него внутри.
Так было и сейчас. Получив всю необходимую информацию из местного оперативного штаба ФСБ и МВД, он сразу выделил людей, с которыми будет иметь дело на этот раз. Каждый получил конкретную и ясную задачу, каждый был ответственным за свой участок работы. Распределив обязанности, Угрюмов на основании получаемых докладов разрабатывал схему спецоперации.
На этот раз работы Угрюмову прибавили его же коллеги – местные. До прилета Германа Алексеевича они пробовали обезвредить бандитов, но провалили операцию. Более того – разозлили террористов, так как были ими замечены. Преступники выбросили в окно гранаты Ф-1 и РГД, продемонстрировав тем самым, что они ребята серьезные. При этом сам главарь то спокойно реагировал на попытки переговоров, то переходил на агрессию, говорив, что перестреляет заложников, чем только запутывал местных правоохранителей.
Но для Угрюмова, казалось, все было предельно ясно. Получая новую информацию о ходе событий, он словно все больше понимал психологию террористов и предугадывал их дальнейшие действия. Именно об этом говорит завершение очередной спецоперации, ставшей еще одной победой в послужном списке Германа Алексеевича.
Вспоминает полковник А.В. «Дуганов», офицер Группы «А»:
— С течением времени из Москвы на Угрюмова начали «давить»: где результат? Почему не начинаете операцию? Мы с момента прилета настроены на штурм, это понятно.
Но что такое «не начинаете»? Операция уже идёт. Искусство спецназа при освобождении заложников можно разделить на три момента. Первый – когда между двумя сторонами достигается некое соглашение, по которому заложников освобождают, а террористы сдаются. Это – высший пилотаж, самое высокое искусство! Второй вариант – снайперский выстрел. Третий, самый тяжелый и самый опасный, – штурм. «Альфа» штурмует, террористы защищаются. Могут при этом пострадать и бойцы Группы, и заложники. Помню, Герман Алексеевич после моего очередного доклада положил мне ладонь на плечо:
— Ну что, седой, штурмовать собрался? Ты и твои ребята – все профи, я на вас надеюсь. Но давайте сделаем так, чтоб всё прошло успешно и желательно без крови.
План Угрюмова сработал вновь: операция пошла по первому, наилучшему варианту. Назначив ответственного за переговоры с бандитами, дав четкую и конкретную команду, он добился намеченной цели. Террористы освободили людей и сдались в руки силовиков. На какие болевые точки бандитов надавил Герман Алексеевич в этот раз – остается только догадываться. А ведь он безошибочно понял, что и как именно нужно сказать и как действовать далее. Рискуя жизнями людей, которых держат взаперти, рискуя жизнями своих коллег… Виртуоз!
К слову, после стольких успешно решеных задач и блестяще проведенных операций Угрюмов уже не нуждался в том, чтобы его представляли вышестоящему руководству. Как вспоминал Виктор Смирнов, Владимир Путин как-то на собрании представителей силовых структур остановил докладчика, объявляющего каждого, кто находился в зале. «Известен. То есть – лично известен», — отозвался Путин, когда объявили Угрюмова. С тех пор последнего так и называли: «Лично известен».
К сожалению, жизненный путь Германа Алексеевича закончился слишком рано. 30 мая 2001 года Герой Российской Федерации получил новое воинское звание – адмирал. А на следующий день Угрюмова не стало. Остановилось сердце, прямо на работе. Ему было всего 52 года. В прошлом году в память о легендарном герое в Новой Москве появилась улица Адмирала Угрюмова с памятным информационным знаком. Кстати, появилась именно в сентябре.
В работе использованы материалы УФСБ России по Центральному военному округу.
